"Это удивительный по глубине мифологического осмысления эпос, он сродни Евангелию или Корану".
"В эпосе дается понимание того, что есть смерть, и это не страшно. Это стимул для того, чтобы вы дали жизнь. Задача любого человека, пришедшего в этот мир, оставить свой след в виде дома, дерева, детей, каких-то поступков. Это вечная истина, которая не подвергается сомнению, она лежит в основе любой цивилизации, любой культуры и культов, в том числе".
В этом "Переплете":
- Центр мироздания, первопредки, потоп – как проявление видимой смерти.
"Такие глобальные события – потопы – были неоднократно, это связано с таянием ледника, когда поверхность земли покрывалась водой. Это было 80 тысяч лет назад, это было 13 тысяч лет назад, когда Каспийское море доходило до Южного Урала. И до этого много раз. То есть в ту эпоху, когда формировалась мифология, это было неоднократно. Исчезали целые материки. Оставались только горы. Во всех мифах о потопах – у американских индейцев, у нас здесь, в северной Евразии – люди спасаются тем, что строят плоты, и на горах. Я как специалист по этой эпохе могу сказать, что мы порой на вершине гор находим древнюю стоянку, и люди там жили долго. И мы удивляемся, почему люди сюда залезли на вершину горы, почти на высоту километра, и жили тут, как они могли выживать? Потом начинаешь сопоставлять и выясняется, что только горы оставались – все остальное покрывалось водой. Ледники закрывали сток рек северных, и огромные моря соединялись с Каспийском морем, оставался только остров Урал, только здесь сохранялись животные и люди".
- Возникновение гор из тел чудовищ как древний мировой сюжет.
"С моей точки зрения, вот этот мотив превращения змея в гору был свойственен древней, возможно, индоевропейской мифологии, потому что он присутствует в мифологии "Ригведы", это мировой змей, превратившийся в гору, которая в центре океана…
Два способа создания суши, когда из тел змеев создается, и конь когда проскачет – поднимается гора, он как бы дорогу осушает. Это, явно, соединение двух мифологических традиций: древнеуральской и индоевропейской”.
Двойственность: "верхний мир" – мир птиц, света и добра и "нижний мир" – мир змей, зла и смерти.
Из монографии: "Древний близнечный миф урало-алтайских народов о двух братьях-демиургах: младший брат создает землю, животных, людей, а старший брат все делает наоборот: создает ямы, болота, горы — портит поверхность земли. Старший брат становится повелителем подземного мира, в то время как младший превращается в небесного бога".
- Миф о двух водоплавающих птицах-демиургах.
"Этот мотив, несомненно, является местным… Сам по себе вот этот образ страны птиц, как страны счастья, где вечное царит благоденствие, довольство, достаток, люди живут вечно, – это очень интересный мифологический образ, который был свойствен тоже именно Урало-Поволжской традиции, в том числе в сказках он сохранился…
Богиня-лебедь, белая птица, символизирующая белый свет. Я считаю, этот образ имел очень глубокое символическое значение и этническую привязку… Богиня Хумай – хозяйка природы, зверей. На земле распоряжаются люди, а на небе – Хумай...
Жизнь Урал-батыра – это пример, и он всегда должен исходить из того, что он не должен нести зло, он всегда должен пытаться это зло преодолеть, не уничтожая, а именно добром преобразовать.
Шульган в некоторых сказках – хозяин подводного мира тысячелетний, вечно живущий старик, хозяин природы, помогает охотникам или тем или иным героям, и он следит за людьми, чтобы не нарушали ничего. Иногда он может и наказать, если люди отходят от заветов”.
- Булатный меч Урала и "пуп земли".
Из монографии: "Судя по археологическим данным, почитание кинжала/меча возникает в среде ранних скотоводов в бронзовом веке и в начале раннего железного века и сохраняется вплоть до этнографической современности".
В.Г. Котов: "Мы тут на Южном Урале обнаружили огромное количество кинжалов – как будто кто-то разбрасывал их. Больше нигде такого нет. Находят один-два где-нибудь там, в Крыму, а у нас их сотни! Причем, даже Ибн-Фадлан зафиксировал у волжских булгар – нельзя было даже еду принимать, не убрав меч, тем более, если нужду справишь с мечом, – тебя убивают сразу, такое было отношение к оружию, поэтому терять их было невозможно.
Кинжал был ритуальным предметом, он втыкался в землю и становился осью мира, пупом земли, местом совершения ритуалов для соединения с небесными божествами…”
- Как Шульган, нарушив запрет, встал на сторону хищников.
"С детства ты коварным был,
Тайком крови испил,
Не послушался отца,
Ко злу склонился ты,
Отвернулся от добра…"
В.Г. Котов: "В традиционном обществе ребенок не воспринимался как существо социальное. Он принадлежал к миру животных, пока он не одухотворился, не стал социальным существом, он не мог вынести тяжесть другой души – нельзя ему было принимать определенную пищу, запрет пить кровь зверя, то есть принимать душу зверя.
Шульган, не прошедший обряд посвящения, эту душу принял и превратился в зверя, встал на сторону зла, хищников, вот, собственно, его трагедия. А Урал сначала прошел этот обряд, испытание, прошел, так сказать, огни и воды, и только тогда, закалившись, он понял, в чем смысл и его жизни, и жизни других. И отказывается от личного бессмертия для того, чтобы сохранить родную землю, чтобы она никогда больше не погрузилась в хаос, не исчезла…
Коварство и обман принадлежит миру зла, смерти и разложения… Зло разъединяет, разлагает людей, вносит разложение и смерть в мир людей…"
- Батырство как социальное явление.
"Но есть ли сила такая,
Которую не одолеет батыр?
Мужчина, назвавший себя батыром,
Уступит ли дорогу злу?"
Из монографии: "Шульган же не выдержал испытания нижнего мира — он поддался искушению богатства, славы, женских чар и поэтому не смог внутренне подняться до уровня, соответствующего званию батыра. В результате довершилось его моральное падение, приведшее его в стан врагов и завершившееся предательством брата".
Древние изображения Урал-батыра. Первый век до н.э.
Сарматы и скифы, двоичность и троичность.
Два полюса степного мира: Урал и Алтай.
Космический всадник. След Урала в русском героическом эпосе. Урал и Святогор.
