В рамках проекта "Акмулла арбахы" ("Телега Акмуллы") проходит республиканский конкурс "Самая читающая деревня". Итоги подведут в конце апреля.
О новой концепции литтолстяка, о "Телеге Акмуллы", об особенностях "новой волны" в башкирской литературе, трудностях перевода и многом другом поговорили в субботу, 25 марта, в программе "Переплет" на "Радио России-Башкортостан" с поэтессой, журналистом, редактором отдела поэзии журнала "Агидель" Гульнарой Хальфитдиновой.
- "Ағиҙел"("Агидель") – ежемесячный литературно-публицистический журнал на башкирском языке.
О юбилейном номере, погружении в историю и тиражах мечты
Г.Х.: "Агидель" – поэтичное название. Когда мы в Москве презентовали книгу "Сто рассказов от "Агидель"", у нас гостья была из Союза литераторов России – заместитель председателя по части поэзии Наталья Евгеньевна Рожкова, она отметила, что в других странах нет таких журналов, которые носят название реки, а в России их несколько: "Дон", "Волга" и "Агидель". Она говорит – это тоже показатель того, что наши люди не отделяют духовность от патриотизма, от любви к родной земле.
Н.С.: И вообще, символика воды – богата у всех народов. Это мудрость, знания, глубина, движение. Река постоянно в движении, это не стоячая вода, это – живая вода.
Г.Х.: Да. И вот у нас в последнем номере – спецномер мы делали – тут всё, что посвящено журналу: воспоминания, стихотворения.
- Наш известный поэт Салават Абузар пишет, что литература живет только тогда, когда питается "родниками"- авторами…
Старались, чтобы как-то празднично всё было. И тут идут у нас подряд четыре обложки – все старые обложки тех названий, с которыми журнал когда-то выходил. Например, открываю и сразу вижу первую обложку: журнал "Яңы юл", март 1923 года, ровно 100 лет назад. Чтобы ощутили атмосферу наши читатели. Вот с 1927-го года – "Сәсән", когда у нас письменность была на арабской вязи. Это в архиве нам дали. Дальше идёт "Октябрь" – здесь уже на латинице выходил журнал. И с сороковых годов, когда башкиры перешли на кириллицу, – "Әҙәби Башҡортостан", то есть "Литературный Башкортостан". Вот это – легендарная наша обложка "Ағиҙел".
Н.С.: Что написано?
Г.Х.: Первое января 1961 года. Чтобы наши читатели почувствовали весь наш путь, мы так решили дать подряд все обложки исторические.
Н.С.: Прекрасная идея и воплощение – сразу в историю погружаете читателя.
Г.Х.: Когда праздновали, например, десятилетие, двадцатилетие, 50 лет, в те годы как поздравили главные редактора – эти тексты тоже дали, чтобы показать, как в те времена воспринимались эти события.
Н.С.: За сто лет, наверное, немало сменилось редакторов?
Г.Х.: Больше десяти редакторов. И больше всех – 14 лет – работал Амир Аминев.
Н.С.:На обложке юбилейного номера у нас кто?
Г.Х.: Это Хаким Гиляжев – легендарный редактор, можно сказать. Самый большой тираж при нём был в шестидесятые годы – больше 60 тысяч. Инфографику дали…
Н.С.: Можно помечтать сейчас о таком тираже…
Г.Х.: Тогда в Узбекистане очень большой был тираж, в Казахстане, по СССР были хорошие подписки. Например, на Дальнем Востоке более тысячи подписчиков было.
Н.С.: Получается, наши земляки по всему Союзу выписывали журнал.
Г.Х.: Выписывали, такая возможность была. Сейчас, к сожалению, даже по России нас нет в каталоге. Людям, которые хотят читать нас, мы им высылаем pdf или электронный вариант.
Н.С.: Мне кажется, много было бы таких желающих, которые хотели бы бумажную версию журнала получать.
Г.Х.: Мы над этим тоже работаем. На днях вернулись, как я уже сказала, из Москвы, где презентовали свою уникальную книгу "100 рассказов от "Агидель"". В Москве встречались с представителями из Полпредства. Полномочный представитель Республики Башкортостан при Президенте Российской Федерации Ришат Нурахманович Халиков сказал, что присоединяется к нашему проекту "Акмулла арбахы" ("Телега Акмуллы"). Они тоже изъявили желание сделать у себя в Полномочном представительстве опорный пункт, куда мы будем доставлять наш журнал желающим подписаться.
- У москвичей, выходцев из Башкортостана, будет возможность читать бумажную версию журнала "Агидель".
О двухтомнике "100 рассказов от "Агидель"", новой команде и новом видении
Н.С.: Можно я тоже в руках подержу? Да, журнал – он же, действительно, как книга: почти 200 страниц! На хорошей бумаге, приятно листать…
Г.Х.: На последней странице – фотография наших книг.
Н.С.: Это фотография двухтомника?
Г.Х.: Да, куда вошли самые лучшие рассказы, которые печатались в течение 100 лет.
Н.С.: Я представляю, какая это гигантская работа была – выбрать…
Г.Х.: Тем более, когда-то у нас на арабской графике, на латинице всё выходило, пришлось всё это переводить. Конечно, большая работа проделана.
- Двухтомник "100 рассказов от "Агидель"" включает первый том из пятисот страниц и второй том из семисот страниц.
Мощное издание получилось. В прошлом году мы выиграли грант Главы Республики Башкортостан и за счёт этих средств выпустили книгу-двухтомник "100 рассказов от "Агидель"".
Н.С.: Замечательный дизайн.
Г.Х.: У нас есть дизайнер Фарзана Утарбаева. И журнал она оформляет, и наши книги.
Н.С.: Какой-то июльский солнечный дизайн получился, по ощущениям… Как будто травы цветущие, медоносы…
Г.Х.: Для меня есть созвучие с сарматским золотом, вот эти олени…
Н.С.: Да-да-да, золото сарматов… "100 рассказов от "Агидель"" – это, получается, сто авторов?
Г.Х.: Да, самые лучшие рассказы, которые были напечатаны в разные годы. Антология жанра рассказа в башкирской литературе, можно даже так сказать. Короткий жанр всегда востребован. Люди любят читать рассказ.
- В течение года в рамках подготовки к столетию журнала прошли большие конкурсы: имени Мустая Карима (там любые жанры принимали) и конкурс повестей имени Нугумана Мусина.
Н.С.: Итоги конкурса имени Нугумана Мусина подведены?
Г.Х.: Да, на днях. Но мы пока не можем озвучить, потому что мы их будем поздравлять 12 апреля со сцены.
Н.С.: Я открыла юбилейный номер журнала "Агидель", и здесь – слово главного редактора Мунира Кунафина. Как заголовок переводится?
Г.Х.: На плечах писателей – совесть и слово народа. Нам очень повезло с нашим главным редактором: современный, любит экспериментировать, открытый всем. Нам очень комфортно с ним работать, и мы смело ему предлагаем свои идеи, вместе работаем.
Н.С.: Вы не сразу пришли в "Агидель". За плечами – телестудия "Тамыр", 12 лет. Это и журнал "Башкортостан кызы".
Г.Х.: Да, женский журнал наш на башкирском. "Шоңҡар" еще – молодежный журнал, я там два года работала.
Н.С.: И вот – "Агидель"…
Г.Х.: Так получилось, что я сюда попала уже при новом главном редакторе, с Муниром Сахиулловичем мы вместе пришли. Всё равно от руководства много чего зависит.
Н.С.: Новая команда и новую обложку, новый дизайн, новое видение принесла с собой…
Г.Х.: Так получилась, что в 2020 году, когда назначили Мунира Сахиулловича Кунафина главным редактором, полностью концепцию журнала обновили: тут и обложка, и дизайн, и подача. И сразу начали делать какие-то особые проекты.
О специальных номерах
Н.С.: Журнал же всегда опубликовал и поэзию, и прозу. Сейчас структура какая у журнала?
Г.Х.: Конечно, в каждом номере у нас обычно есть и роман. Кстати, романы – в очереди!
- ·Когда я пришла в 2020 году, была удивлена: где-то около десяти романов были в очереди.
Их же быстро не можем печатать. Один роман тянется где-то на два-три номера. Когда приносят новые рукописи, их мы ставим в очередь.
- ·Мы стали выпускать ещё спецномера. И первый раз в 2020 году в августовском номере у нас целиком вышел роман Галима Хисамова "Муртаза Рахимов".
Такой ажиотаж вызвал! Книга получилась. Сейчас – редкость, ищут, но нет этого номера. Потом в ноябре того же года мы выпустили номер, состоящий только из рассказов, одиннадцатый номер у нас был. Быстро разобрали, потом у нас просили доптираж выпустить, но такой возможности нет – сейчас это раритетный считается номер. Потом в 2021 году, в марте, мы выпустили номер, состоящий только из стихотворений, номер поэзии.
- ·Спецномера так понравились нашим читателям, что мы решили повторить.
- В прошлом году опять повторили. Номер рассказов опять вышел, номер с романом "Генерал Шаймуратов" Флюра Галимова. Продолжаем сейчас традицию.
Н.С.: Есть дефицит литературных критиков. Критика нужна, она помогает развиваться литературному процессу. Есть критики?
Г.Х.: Критиков малое, но есть. Нам повезло: в позапрошлом году к нам на работу в редакцию пришла Луиза Рифовна Киреева – литературовед, удивительный человек, её статьи востребованы очень.
О проекте "Акмулла арбахы" ("Телега Акмуллы")
Г.Х.: Акмуллу все знают. Это наш поэт, просветитель известный. Так получилось, что после 2000-х годов у нас вообще в стране почта плохо стала работать. Стали теряться журналы, газеты – все жаловались. Из-за этого мы теряли подписчиков, тираж стал падать. Редакция стала думать, как поддерживать тираж, удерживать. Первое время в разных районах через организации, например, отделы культуры, отдела образования альтернативным путём, минуя почту, стали организовывать эту подписку. Люди поняли, что это выгодно: во-первых, не теряются журналы, во-вторых, намного дешевле получается. В районах люди стали самоорганизовываться группами и так выписывать. И наша редакционная машина каждый месяц выезжала и раздавала журнал. И до сих пор эта традиция у нас идёт.
- Нашу машину народ сам назвал телегой Акмуллы – Акмулла арбахы. Этот проект у нас вышел из народа.
У нас практически во всех районах есть опорные пункты, где работают волонтёры, сами организовывают подписку. Заместитель главного редактора известный поэт и прозаик Ахмер Гумерович Утябай лично каждый месяц развозит. Получается, половину тиража – около тысячи штук – распространяем таким альтернативным путём.
Н.С.: Интересно. Двадцать первый век, казалось бы, но по-прежнему самый надёжный способ – довезти и передать из рук в руки.
Г.Х.: И потом мы подумали и сделали такой проект: "Акмулла арбахы" ("Телега Акмуллы").
- В рамках этого проекта сейчас у нас действуют все конкурсы, разные акции проводим.
В прошлом году очень резонансной была акция "Дарю книгу", когда все известные поэты, писатели стали из личных архивов доставать книги, которыми уже особо не пользуются, и дарить библиотекам... Потом был конкурс отзывов "Самый лучший рассказ".
О самой читающей деревне
- Сейчас у нас в рамках проекта "Акмулла арбахы" идёт республиканский конкурс "Самая читающая деревня".
Н.С.: Самая читающая деревня пока не известна?
Г.Х.: В конце апреля в Зианчуринском районе будем определять победителей.
Н.С.: А почему в Зианчуринском?
Г.Х.: Там у нас во многих деревнях есть наши волонтёры, поэтому решили там.
Н.С.: Получается, читает деревня?
Г.Х.: Да, читают… Большое количество альтернативной подписки – в Белорецком, Хайбуллинском, Абзелиловском районах. Мы также доставляем журнал в город Магнитогорск. Недавно были в Оренбурге, презентовали книгу. Теперь там тоже у нас будет опорный пункт.
Н.С. Если читательскую аудиторию классифицировать как-то, молодёжь, зрелого возраста люди – кто там читает?
Г.Х.: В первую очередь, нас читают те, кто уже привык читать с молодости, скажем. Зрелый возраст – основная наша аудитория. Но мы стараемся, чтобы нас привыкала читать молодёжь. Через разные вот эти конкурсы мы их привлекаем потихонечку.
Н.С.: Получается, такая преемственность: если начинает ребёнок читать журнал "Акбузат", потом – "Аманат", "Шонкар" и дорастает до журнала "Агидель".
Г.Х.: Да. У нас среди этих волонтёров, которые работают в районах, много и молодёжи, и они тоже организовывают подписку уже среди своих сверстников. Потихонечку находим новую аудиторию.
Н.С.: Молодежи, наверное, интересно себя попробовать, самим что-то написать, а если вдруг ещё тебя опубликуют – вообще событие!
Г.Х.: У нас сейчас уже стало традицией, когда мы каждый месяц приезжаем, проезжаем же через всю республику практически, раздавая журналы, и везде нас ждут!
- У нас почти во всех районах есть свои литобъединения.
Раздают журнал настоящие поэты, писатели. Проводят литературные встречи и заодно семинары, где разбирают рукописи начинающих. Мы им даём разные советы по мастерству. Потом уже вот эти доработанные рукописи попадают к нам. И мы стали их давать в разных номерах.
Н.С.: Замечательно! Сразу несколько задач…
Г.Х.: Комплексно все делаем (смеется).
О пользе "заземления"
Н.С.: Хочу вернуться к проекту "Телега Акмуллы". Образ многозначный. Во-первых, сразу сам Акмулла, конечно, вспоминается…
Г.Х.: И самое интересное – название народ придумал сам!
Н.С.: Акмулла же путешествовал, проехал все степи…
Г.Х.: И учил детей, рассказывал свои стихи. Очень удачное название для нашего проекта.
Н.С.: Как-то мы в "Переплёте" беседовали с писателем, это Илья Кочергин, он много путешествовал, и у него есть сборник эссе "Присвоение пространства". Он говорил о том, что, с одной стороны, пространство сжимается – мы на самолетах быстро перемещаемся. С другой стороны, мы теряем ощущение этого пространства: у нас огромная страна, а мы если пешком её не пройдём или на телеге не проедем, то есть медленно, мы как бы её и не чувствуем. И вот, наверное, людям хочется немножечко затормозить это время, которое разогналось, – с бешеной скоростью куда-то мчимся – притормозить и по сторонам чаще смотреть, людей замечать…
Г.Х.: Это же общение с глазу на глаз получается, когда они видят живого писателя. Каждый месяц притом (смеется). Общаются, имеют возможность задавать вопросы, показывать свои рукописи. Это очень хорошо.
- Этот проект дал возможность больше прочувствовать землю, людей. "Заземлиться", да.
И, с другой стороны, столько знакомств произошло! Вот мы год официально ездим по разным районам раз в месяц. За один выезд мы посещаем не один район – несколько. Бывает, даже города. Вот город Магнитогорск – там у нас презентация 24 марта, там не только наши земляки из Зауралья, там и Кунашакский, Аргаяшский районы Челябинской области, Сибай, из Абзелиловского района едут, и сами магнитогорцы.
Месяц назад были в Оренбурге, там из Орска даже приехали, из Кувандыка, из разных городов люди, которые пишут, в основном. В Оренбургской области нет официального литературного объединения башкирских писателей, но мы вот их объединили, их тоже напечатали. Сейчас они объединились и пока думают, как называться.
Н.С.: Это тоже радостное, мне кажется, движение к объединению: люди приходят! Не через соцсети. Хотя в соцсетях вы тоже ведете, как я поняла, группу во "ВКонтакте". Как там народ, активный?
Г.Х.: Народ очень активный! Люди же сейчас больше в интернете сидят. Есть те, кто у нас читает только через интернет. Может быть, даже большинство. Мы поэтому и не стараемся особо выкладывать свежие номера. Полностью мы никогда не выкладываем.
Н.С.: Не хотелось бы, чтобы из нашей жизни уходила бумажная книга, бумажные журналы – это же целая книжная цивилизация, как мы без этого?
О башкирском гипертексте
Г.Х.: Вот тоже, когда в Москве были, зампредседателя Союза писателей России Латынин посмотрел нашу презентацию и сказал: "Я до этого башкир знал как воинов, которые первыми вошли в Париж, а сейчас я понимаю, что это народ с большой литературой". Всё-таки столетних журналов немного у нас в России, которые непрерывно выходили. "Казан утлары" у татар есть журнал литературный тоже. Они в прошлом году столетие свое справили. Но немного таких журналов.
С другой стороны, скажем так, в объятиях нашей "Агидели" – например, вот этот молодёжный журнал "Шонкар", который сначала вкладышем был у нас. "Акбузат" тоже был вкладышем, как детская литература. Потом они стали уже самостоятельными изданиями.
Н.С.: То есть вы их вырастили и выпустили в мир, в самостоятельную жизнь…
Г.Х.: Да, наши детища, можно даже сказать.
Н.С. Журнал "Агидель" – такой вот башкирский гипертекст, который объединяет всё.
Г.Х.: Да, практически все известные писатели свои самые важные произведения изначально печали у нас, потом уже выпустили книги.
Н.С.: Гульнара, вы когда впервые познакомились с журналом?
Г.Х.: Вообще, я этот журнал знаю с детства. Мне родители тоже выписывали журнал. Помню, они у нас висели даже на стенах. Не знаю, почему – мама дырявила их и вешала красиво.
Н.С.: Хотелось, значит, чтобы он был всегда на виду.
Г.Х.: Да, наверное. Поэтому с детства идёт у меня интерес к этому журналу.
Н.С.: Если вспомнить первое стихотворение ваше, Гульнара, которое было опубликовано, когда это было, где, о чём?
Г.Х.: У нас в деревне протекает маленькая речка Улажа, вот – про эту речку. В газете "Йәншишмә".
Н.С.: А вы же у нас родом из Абзелиловского района. Это сколько километров от Уфы?
Г.Х. Это 350.
Н.С.: Не близко. На телеге долго ехать, если что.
Г.Х.: Ну, вот моя деревня находится на стыке трех районов: Абзелиловского, Белорецкого и Бурзянского – там, где находится Башкирский государственный заповедник.
Н.С.: Если говорить, какой-то там пейзаж, ландшафт, там лес…
Г.Х.: Там лес и горы.
Н.С. Это очень красиво.
Г.Х.: Как раз Уральские горы. Помню, это были начальные классы, отец откуда-то принёс и дал мне книгу "Урал-батыр", эпос. Очень влюбилась в этот эпос! Несколько раз прочла. И из-за этого, наверное, у меня в творчестве много таких образов из эпосов, из мифологии.
Н.С.: Мифология – это основа. Я сейчас много читаю не только мифов, но и о мифологии разных народов – тема, которая меня интересует, и я понимаю, что все исследователи в один голос говорят о том, что мифы – это не какая-то седая древность, которая была и закончилась. Мифы есть и сейчас, они живут в нас. Это – матрица, структура, которая заложена в нашем мышлении, в сознании, подсознании. Мы не всегда это осознаём.
Г.Х.: Да, я с вами согласна, потому что каждый же народ по-своему воспринимает этот мир. Например, русские говорят "подножье горы", а башкиры говорят "подол горы" – по-разному воспринимается.
Н.С.: "Урал-батыр" можно читать и перечитывать, и заново открывать.
Г.Х.: Да, с разных сторон. Многогранный эпос.
Н.С.: Вы-то на башкирском читали. Мне кажется, не хватает поэтического перевода. Газим Шафиков, конечно, делал поэтический перевод на русский язык, но…
Г.Х.: Но такого основательного перевода ещё нет, да, хочется, чтобы кто-то взял и сделал.
Н.С.: Да, этот титанический труд, этот подвиг совершил. Айдар Хусаинов делал прозаическое переложение, но это больше, наверное, такая адаптация для юного читателя.
Г.Х.: Да, там вот эти пласты не раскрыты.
Н.С.: Аминев Закирьян Галимьянович тоже рассказывал про эпос "Урал-Батыр". У него свой взгляд, своя версия, как устроен эпос. Жёсткую конструкцию он видит. Со звёздным небом это всё связано. Все путешествия Урал батыра – это определённые дни солнцестояния, равноденствия. Очень интересные мысли, гипотезы. Есть в архиве программы "Переплёт" эти передачи.
Г.Х.: Надо послушать. Он же тоже наш автор постоянный. Последнюю написал у нас статью – "Башкирская лошадь", тоже интересная очень статья получилась. Закирьян Аминев – один из любимых авторов наших читателей.
- Кстати, "Урал-батыр" впервые был опубликован тоже в нашем журнале.
Здесь вот мы дали вкладыш специальный. В 1968 году первая публикация именно у нас в "Агидели". И другой эпос – "Идукай и Мурадым" тоже впервые был у нас опубликован. Вот так мы постарались отобразить историю нашего журнала в этом спецномере юбилейном. Мустая Карима первые публикации тоже. Салавата Юлаева стихи тоже впервые у нас были напечатаны. И "Униженные" Зайнаб Биишевой… Практически все классики сначала печатались у нас. Рами Гарипов, Рашит Назар, Равиль Бикбай…
Н.С.: Кстати, у вас, Гульнара, премия имени Рами Гарипова. Это ваш любимый поэт?
Г.Х.: Любимый. Дело в том, что я училась в гимназии номер один имени Рами Гарипова. И когда я училась в десятом классе, написала сочинение. И как раз в год премию стали присуждать. Премия гимназии, там она зародилась. И я стала вообще первым номинантом. Уникальный поэт. Его широты мышления, наверное, еще нет ни у кого из современников.
Н.С.: Что ещё важно для поэзии, кроме широты мышления, на ваш взгляд?
Г.Х.: Умение чувствовать корни свои, наверное. Как раз про мифологию говорили – тут больше как интуиция идёт, связь.
Н.С.: Этому как научиться? Возможно? Или надо с этим родиться?
Г.Х.: Я думаю, что возможно. Когда вот ты начинаешь чувствовать связь со своими предками… Это же все энергия! Пробудить, наверное, надо.
Н.С.: Тонкие вещи, о которых трудно говорить, трудно их объяснять. И, может быть, всё равно не объяснишь тому, кто сам не пишет.
Г.Х.: Всё происходит на интуитивном уровне. Можно сравнить с шаманами, да (смеется).
О трудностях перевода и "сувенирных" акциях
Н.С.: Да. А вот башкирский язык… Поэтические средства – их же много разных – насколько он позволяет развернуться поэту, насколько он инструментарий богатый даёт автору для выражения своих чувств?
Г.Х.: В этом плане башкирский язык очень мощный! У нас и специфические звуки есть, пласт древний… Башкирский – один из самых древних языков мира, раздолье для поэтов, можно сказать.
Н.С.: И трудная задача для переводчиков…
Г.Х.: Бывают вещи, которые никак не перевести.
Н.С.: Особенно в рифму. Вот я назвала, что вы – лауреат ещё и международного поэтического конкурса имени Кайгусуза Абдала. Он турецкий классик, к суфизму имеет некоторое отношение, как я понимаю…
Г.Х.: Это как наш Акмулла.
Н.С.: Мудрец, просветитель. И конкурс этот проводился журналом "Gunsel sanat" ("Современные искусство"), Союзом тюркоязычных писателей Евразии, Кипра, Балканского полуострова. И всего два автора из России среди лауреатов: вы и Амина Хусаин из Крыма. На конкурс вы представляли стихи "Бағышлау" ("Посвящение") и "Бер бүре бар минең йөрәгемдә" ("Дух волка в моем сердце живет") в переводе на турецкий язык. Вообще, как с переводами у вас обстоит дело, на какие языки переводили ваши стихи?
Г.Х.: Лично мои стихи немного, но переведены на турецкий, на азербайджанский. На азербайджанском много переводов, мы работали с Балогланом Джалилем, который у нас в Уфе проживает, известный такой азербайджанский поэт. Есть переводы на якутский, на чувашский, на русский, к сожалению, пока мало.
Н.С.: Ещё предстоит работать переводчикам. А еще на ваши стихи написано более 130 песен…
Г.Х.: В основном – песни детские. Когда я работала в "Тамыре", я делала передачу "Cәңгелдәк". В те времена мы сложно работали: постановочные у нас были всегда съемки, каждый раз заказывали новую песню композиторам, сами писали слова. Потом каким-то незаметным образом эти песни стали очень популярными. Сейчас их поют во всех детских садах, в школах. Сама не заметила, как это произошло. С "Тамыром" сотрудничаю до сих пор: на фильмы, на передачи они у меня заказывают слова для песен.
Н.С.: Мне кажется, писать для детей – это надо помнить себя ребёнком…
Г.Х.: Да. Самой надо быть матерью, в первую очередь, чтобы понимать детей. Это тяжелее, чем писать для взрослых.
Н.С.: Был же конкурс такой – "Слово сердца", по-моему…
Г.Х.: Да, "Йөрәк һузе".
Н.С.: И вы выходили там в тройке финалистов с дочерью. Дочь пишет?
Г.Х.: Нет, дочь у меня не пишет. Она же со мной вместе с трёх лет работала в "Тамыре", была ведущей. Где-то к седьмому классу она "перегорела" что ли, устала от всего этого, отошла, сейчас – студент, в Анкаре учится, в Турции. Стала переводить на турецкий башкирские какие-то произведения, в разных проектах тоже участвует.
Н.С.: Дочь как зовут?
Г.Х.: Гульназира. Сын Сулейман ещё есть. Сыну – тринадцать лет. У сына есть поэтическое начало, можно сказать (смеется). Он с детства любил рифмовать, повторять какие-то слова. Бывает, резко его так озаряет, и он говорит: "А, всё, я понял – откуда! Вот же корень этого слова такой!" Он тонко чувствует язык.
Н.С.: А вы ещё, Гульнара, – автор текста международного диктанта 2021 года по башкирскому языку…
Г.Х.: Часть моей статьи взяли, которая была напечатана в "Башкортостан кызы"
Н.С.: Сейчас же вот как раз восьмого апреля пройдёт акция "Тотальный диктант". Стараются они представлять современных авторов. Был ещё "Читающий троллейбус". Вы же постоянно во всем этом участвуете. Насколько это прибавляет количество читателей?
Г.Х.: Это, конечно, интересно, современно. С другой стороны, есть такой момент немножко сувенирности, я бы сказала. Это же не настоящая жизнь, а искусственно придуманное.
Я родилась и выросла в деревне, где все разговаривали на башкирском. А сейчас влияние интернета, и в деревнях дети в основном на русском разговаривают. И приходится прививать любовь к родному языку какими-то такими искусственными путями. Это иногда сувенирно выглядит. Вот это меня, конечно, настораживает.
Н.С.: Любовь к языку… Тот же Тотальный диктант тоже придумали ради этого, потому что молодёжь говорит вообще на сленге.
Г.Х.: Из семьи идёт знание языка, любовь к языку. Я, например, когда пишу эсэмэс, никогда не сокращаю и не пропускаю запятые, потому что я чувствую ответственность.
Н.С. Да, один раз дашь слабину и привыкнешь… Есть слово "тулкын" – волна. Говорят, новая волна в музыке, в творчестве, литературе… Вот сейчас какая волна в башкирской литературе, на ваш взгляд? Что она нанесёт?
Г.Х.: В восьмидесятые годы в башкирскую литературу волной пришла молодёжь.
В девяностых у нас какое-то затишье всё-таки было. Как раз моё поколение, нас можно на пальцах сосчитать.
Потом были такие пессимисты, которые говорили, что всё уже, в башкирской литературе, наверное, больше таких талантов не будет… Это же всегда говорят, что молодёжь уже не та (смеется).
Н.С.: Это надо таким скрипучим древним голосом говорить, что не та пошла молодежь…
Г.Х.: А сейчас я вижу, что напрасно переживали – молодёжь есть! Например, в прошлом году в сентябре мы опубликовали повесть Айгуль Ямилевой-Габитовой. Можно отметить, как новое дыхание. Там молодёжь, офис, дизайнер, блогер (смеется). И тема такая свежая! Интересно. И в декабре вышла тоже повесть Айбулата Сэсэнбаева – тоже очень свежее произведение.
- Кстати, эти два автора отмечены специальными призами конкурса повестей имени Нугумана Мусина. Так что свежая кровь есть у нас!
Н.С.: Отлично! А у нас есть премия журнала "Агидель"?
Г.Х.: У нас есть несколько премий журнала "Агидель". Каждый год новые конкурсы проводим. В позапрошлом году был конкурс поэм. Тоже говорили, что сейчас же никто поэмы не пишет…
Мы получили более тридцати поэм, между прочим, интересных! Это был конкурс имени Равиля Бикбаева.
До этого мы проводили конкурс рассказов имени Сабира Шарипова – известный рассказчик, он у нас работал, сейчас, к сожалению, его нет в живых. Тоже там такое оживление произошло среди писателей – много было очень открытий в жанре рассказа.
Н.С.: Гульнара, а вы прозу не пишете?
Г.Х.: Я считаю, что не пишу. Мне главный редактор говорит: "Ты же можешь писать!" Однажды даже (мы же планируем на два-три месяца вперёд) на следующий месяц, я смотрю, в содержании он написал: "Гульнара Хальфетдинова. Рассказ". Прямо так и внес.
Н.С.: Все, чтоб был рассказ! Правильно, так и надо с творческими товарищами (смеется).
Г.Х.: Но оказывается, я на заказ не умею писать. Со стихотворениями, с текстами песен по-другому получается – я там могу. А в прозу я еще не могу никак вступить. Хотя мне вот главный редактор говорит, что надо, можешь. Верит в меня больше, чем я, получается.
Н.С.: Значит, он видит и чувствует потенциал, как опытный старший товарищ.
Г.Х.: У нас Мунир Кунафин и Ахмер Утябай – наш главный редактор и заместитель главного редактора – они сейчас известные прозаики, но тоже начинали с поэзии. В номере повестей у нас вышла повесть нашего главного редактора, называется "Код", на символизме все там построено. Очень интересная повесть.
Н.С.: Перевода нет?
Г.Х.: Перевода пока нет. Если был бы перевод, вообще было бы здорово, конечно. Я думаю, это будет ещё явлением в литературе.
Н.С.: Популярны же сейчас у молодежи в жанре фэнтези всякие истории. Они же тоже – на основе мифологии, они же оттуда растут. Есть в башкирской литературе фэнтези?
Г.Х.: Есть, но очень мало авторов, хотя это очень интересный жанр. Фантастика – да, есть, а вот именно фэнтези – мало.
Н.С.: Очень интересно работают некоторые авторы сейчас с мифологией. Причём, это не только фэнтези, это и какой-то магический реализм что ли, где вроде бы обычная жизнь и вдруг – что-то такое прорывается из другого измерения. И хотелось бы такое почитать, интересно было бы – на основе башкирской мифологии.
Г.Х.: Вы же сами говорили, что переводов с башкирского очень мало. Вы как русскоязычная более тонко чувствуете, чего не хватает. Вы вообще насколько знаете современную башкирскую литературу?
Н.С.: Я, к сожалению, мало знаю – я же по переводам только могу ориентироваться. Вот, у Мунира Кунафина, например, в московском журнале "Литературные знакомства" опубликован рассказ "Кайнозой", который входит в книгу "Под устаревшим солнцем". Пытаюсь зазвать в студию Мунира Сахиулловича, но он пока не приходит…
Г.Х.: Мы же в каждом номере столько нового печатаем! Пока, к сожалению, до широкой аудитории русскоязычной все это не доходит. Немножко досадно.
Н.С.: Мне кажется, перевод Айгиза Баймухаметова мог бы быть и лучше. Есть Лариса Абдуллина – она же более взрослого поколения, и поэзия больше переведена всё-таки, а вот прозы, мне кажется, катастрофически мало.
Г.Х.: Кстати, в советские годы все вовремя переводили… Ну, сейчас же появились автопереводчики, может, со временем они заработают. Я надеюсь (смеется).
Н.С.: Искусственный интеллект чего-то уже и пишет, и рисует, и играет, и поёт. Может быть, будет и переводить, конечно. Но…
Г.Х.: Настолько будет чувствовать, да?
Н.С.: Искусство перевода. Да. Вы сторонник точного перевода или… художественного? (смеется)
Г.Х.: Мне кажется, всё-таки надо стараться доносить основную изначальную мысль.
- Перевод – это, конечно, тоже своего рода творчество. Я сама тоже перевожу на башкирский.
Например, в последнее время переводила якутскую поэтессу, переводила ещё с казахского, с кыргызского – больше тюркоязычных. Образность немножко похожа, основа у нас, мифология – одна, и можно уловить и показать, как они пишут. Мне это нравится.
Н.С.: А я открыла для себя не так давно якутский кинематограф. "Костёр на ветру" фильм, серия короткометражек "Ыт". Вроде бы бытовые зарисовки, но они тоже выходят на какой-то другой уровень. Так интересно, молодцы!
Г.Х.: Интересный феномен. В основном – это частные кинокомпании у них. Не стали ждать кого-то, сами стали развивать.
Н.С.: И поэзия, литература у них интересная?
Г.Х.: Интересная очень, да. Они же не мусульмане, они тенгрианцы.
Н.С.: Эпос "Олонхо", из него все растет.
Г.Х.: Да. Когда-то башкиры тоже были тенгрианцами, поэтому это нам очень близко.
Н.С.: Мифология и шаманизм…
Г.Х.: Но мы сами переводим. Образцы всемирной литературы. Из российской берём, когда хорошие бывают материалы. Переводим и даём. У нас есть рубрика специальная.
Н.С.: Думаю, надо нам активнее сотрудничать и представлять авторов молодых, в том числе, русскоязычному читателю. Глядишь, это тоже подстегнёт и переводчиков, переводческий процесс.
О праздновании 100-летия 12 апреля
Г.Х.: В государственном концертном зале "Башкортостан" в 19 часов ждем всех-всех наших читателей! Вход свободный. Все карты пока раскрывать нельзя, но будут очень интересные фишки. Например, раз мы пока из-за ситуации в стране не можем пригласить наших друзей из других стран, их видеопоздравления интересные будут. Кстати, даже будут два видеопоздравления – одно из Турции, другое из Москвы – молодых людей, которые научились башкирскому языку через наш журнал.
Н.С.: Прекрасно!
Г.Х.: Да, нашли таких героев. Про остальное пока не буду говорить, а то не будет интересно (смеется).
Н.С.: Пусть будет сюрприз! Спасибо большое, Гульнара.
Г.Х.: Вам спасибо большое.
