Цитата: «Такое сравнение: Куштау – остров. С одной стороны – заводы, с другой стороны – шоссе, деревни, и эта гора как бы остров в антропогенном океане, и на ней концентрируется огромное количество видов, и животных, и растений. Естественно, они своеобразны, потому что это, во-первых, древний коралловый риф, во-вторых, это стык континентов, Азии и Европы, с точки зрения биолога здесь встречаются две различных биологических страны»
Посмотрим сегодня на башкирские шиханы, на Куштау в частности, с точки зрения биолога, кандидата биологических наук, доцента, заведующего зоологическим музеем БашГУ Михаила Кривошеева. Добавлю, что Михаил Кривошеев – один из тех экспертов, ученых, которые еще в 2013-14 годах проводили экологическую экспертизу, реинвентаризацию биоразнообразия шихана Куштау по заказу Министерства природопользования и экологии Республики Башкортостан.
– Михаил Михайлович, добрый день. Эта история с шиханами длится не первый год. Ученые Института биологии, в частности, описывали экосистему шиханов, чем ценны шиханы. И, наверное, можно сказать, что август этого года стал решающим, переломным временем в этой истории, и она вышла на федеральный уровень. Вот эта история когда началась для вас?
– Я полагаю, и геологи, и биологи, и все остальные ученые, в принципе, всегда осознавали ценность, уникальность башкирских шиханов, но вот меня ближе всего это коснулось еще в 2013 году. Я только закончил аспирантуру, защитил кандидатскую, и мы поехали по заказу Минэкологии, нашего Министерства природопользования и экологии, изучать шиханы, изучать конкретно Куштау. То есть вот с тринадцатого года, в принципе, ежегодно я выезжал с биологами на изучение этой горы. Естественно, за такое время накопилось много материала. Естественно, мы не предполагали, что Куштау будет отдана в разработку, ну, потому что говорили же, что она не нужна, она не подходит. И не особо переживали мы, так потихонечку себе изучали эту гору, описывали виды. Потом, когда наступил такой момент сложный, с тем, что собираются гору разрабатывать все-таки, мы выпустили еще дополнительно свой отчет, новый уже, в 2019 году, который содержал материалы о краснокнижных видах горы Куштау. И, я полагаю, что уже, конечно, ни у кого не возникает сомнений. Куштау – одного возраста с Юрактау, с Тратау, немного более лесистый, более мозаичный, разнообразный там ландшафт экологический, и поэтому, например, там больше краснокнижных видов животных, а не растений, как на Юрактау и Тратау, но, так или иначе, ценность Куштау не меньше, чем у его братьев-шиханов совершенно. Это понятно всем, не только нашим башкирским биологам. К нам приезжают, и на Куштау в том числе, ученые со всей страны, тоже изучают, тоже описывают. Дедюхин, ученый из Удмуртии, описал более 300 видов долгоносиков на Куштау. И, я полагаю, там еще такая биологическая ценность, которую просто изучать и изучать. Вот нам восьми лет не хватило, чтобы описать полноценно всё биоразнообразие шиханов. А есть еще и генетика, такие тайные вещи, в которые мы еще не совсем вошли, но собираемся приступить тоже к изучению генетического разнообразия. Всем понятно, что на коралловом рифе древнем есть что-то очень интересное на уровне мировом. Все ученые понимают уникальность, осознают, и книга эта еще не прочитана, я имею в виду биоразнообразие, экологическое разнообразие шихана Куштау, да и остальных шиханов, мы еще не дочитали пока эту книжку, еще очень-очень много страниц осталось, не открытых для нас.
– Вот если вернуться к началу обострения борьбы за Куштау, звучали такие, помнится, мысли: да что на самом деле тут защищать, это же просто холмы, и таких холмов много, подумаешь, там бабочки, долгоносики, цветочки, тюльпаны, ведь речь – о развитии промышленности, о рабочих местах, о налогах, о бюджете, о том, как мы будем жить и развиваться. Все-таки в чем уникальность этих шиханов, еще раз хотелось бы вот этот момент…акцентировать на нем внимание.
– Во-первых, здесь необходимо четко осознавать, что это не бабочки и цветочки, которые там мешают разработке, это федеральные законы. Это жуки, растения, птицы, млекопитающие, которые защищены федеральным законом, то есть любое воздействие на их популяцию является нарушением федерального закона, здесь уже четко надо это понять. Смеяться там над пчелками, которые летают на шиханах, не стоит, потому что они внесены в законодательные акты, их популяции защищены. Наверное, уже наша человеческая раса, популяция осознает, что мы играем колоссальную роль в экосистемах Земли. И, осознавая это, мы защищаем этих букашек. В том числе. Не только букашек, там и птицы, там орел-могильник, там осоед, там степной лунь из Красной книги России. Прекрасные птицы! Не только насекомые. Почему-то уцепились за насекомых, и все время обижают бедных букашек. Не только насекомые. Там есть пищуха, например. Удивительный зверек, маленький такой, похожий на мышку и на хомяка одновременно, которого в Башкирии нигде кроме шиханов документально никто не зафиксировал. Степная пищуха. Те, кто был на Алтае, знают, что это за зверек, а вот откуда он взялся в Башкирии, и как он здесь живет, – интересный вопрос. Ну, ладно, это уже в биологическую сторону. А по поводу уникальности. Тысячи аргументов уже приводились. Ну, как коралловый риф, который возник на Южном Урале, не может быть уникален? Именно благодаря своему происхождению, именно благодаря возрасту там около 300 млн лет, на нем складывается особое биологическое разнообразие. Понятно, что у нас горы и так 300-миллионлетние все, но здесь из-за состава породы, из-за того, что это известняк, складывается и фауна, и флора. То есть растения, которые предпочитают известковую почву, растения, которые живут только на такой кальцинированной почве, корни пускают на метры вглубь, они только здесь и могут жить, больше нигде. Даже, смело могу сказать, больше нигде на планете Земля, кроме как здесь, потому что это формирование популяции в течение десятков миллионов лет. А к этим растениям, соответственно, уже приспособлены животные, которые уже не могут без этих растений. И если их убрать, не будет ни того, ни другого, ни третьего. Вот этот остров посреди океана людей, эта гора Куштау, и Юрактау, и Тратау, – они, кроме того, что просто ценные сами по себе, они еще и являются центром распространения видов по своим окрестностям. То есть оттуда, с этих гор, с этих шиханов, могут идти новые виды, распространяться животные и растения по всей Башкирии, то есть это вот такой как бы центр распределения биологического разнообразия мирового. Мирового в том числе, да. Буду наглым и смелым, скажу, что мирового, потому что необходимо доизучать, доисследовать. Все это дорого, но попробуем сделать.
– Можно ли сюда пригласить каких-то, как говорят, независимых экспертов мирового уровня, чтобы они тоже сказали свое веское слово?
– Не только можно, но и нужно. И у нас уже приезжают на шиханы ученые, десятки лет, с советских времен приезжали те же геологи рассматривать шиханы. Кроме того, мы еще и задействовали международный союз ученых. Фактически, ну вот я занимаюсь только орхидеями. Могу сто процентов отвечать за орхидеи республики Башкортостан и за их опылителей, за насекомых, которые опыляют эти орхидеи. Разобраться в 10 или 20 тысячах видов насекомых – не в моей компетенции. И вряд ли кто-то сможет. То есть в мировой практике каждый ученый занимается своим направлением, своим узким каким-то изучением животных. Кто-то изучает только ос, причем не ос всех подряд, а каких-нибудь ос-наездников или галиктов, или кого-то еще, то есть узкие группы, потому что память человека не способна на такие могучие свершения, чтобы знать всё на свете. Поэтому мы к изучению Куштау в том числе привлекли и мировое сообщество. Фактически все виды животных и растений с Куштау нам помогало определять мировое сообщество ученых. Мы публиковали фотографии с шихана в программе iNaturalist, есть такой сайт, он помогает определять животных и растения. И там – ученые со всего мира, из Калифорнии, из Нью-Йорка, из Германии, из Франции. Каждый – специалист в своей области. Все помогали нам определять этих животных и растения шихана Куштау, то есть уже мировое сообщество с нами, знает, что там есть, и многие восхищались даже, когда мы фотографировали какую-нибудь бабочку впервые для всей планеты Земля, фактически первая фотография этой бабочки для мирового сообщества ученых. И ученые писали, о, откуда такое могло взяться, как это здесь появилось?! То есть уже нам помогают, и уже мировое научное сообщество, в принципе, с нами. Этот сайт iNaturalist – он более любительский, но если ученые подтвердили по фотографии, например, бабочку, кузнечика, кого-нибудь, то это наблюдение переходит в более такой серьезный ресурс – ГБИФ, Глобальная биоинформационная система. Фактически можно сказать это – как научная статья. То есть фотография, определение ученых с мировым именем, подтверждение того, что не ошиблись, и вот это сохраняется на международном уровне. Сохраняются эти данные, эти наблюдения, они входят в глобальную базу наблюдения биоразнообразия планеты Земля. То есть мы не одни, потому что одни мы не сможем что-либо сделать, поэтому нас уже поддерживает вся планета Земля, и ученые из разных стран также помогают нам с изучением биоразнообразия шихана Куштау и других природных территорий.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о том, что растет на шиханах, на Куштау в частности, кто там живет, то есть о биоразнообразии, которое там представлено.
– По поводу биоразнообразия…Здесь тоже такая интересная ситуация с шиханами, и с Куштау, и с остальными. Есть теория островной биогеографии. Там говорится, что на островах обычно разнообразие животных и растений меньше, чем на материковой площади, такой же площади, как, например, площадь острова. А здесь в обратную сторону работает эта теория, то есть – наоборот: на Куштау разнообразие выше, чем на «материке». Такое сравнение: Куштау – остров. Я уже несколько раз про это говорил, то есть, с одной стороны – заводы, с другой стороны – шоссе, деревни, и эта гора как бы остров в антропогенном океане, и на ней концентрируется огромное количество видов, и животных, и растений. Естественно, они своеобразны, потому что это, уже говорил, коралловый риф, во-первых, во-вторых, это стык континентов, Азия и Европа, это две различных биологических – с точки зрения биолога именно – страны. И на Куштау концентрируются, вот, жуки-долгоносики – триста видов. Ну, это очень большое количество. Мы более-менее хорошо изучили чешуекрылых, бабочек Куштау, и тоже около 500 видов бабочек описали на этой горе. Причем, многие бабочки впервые описаны для Башкортостана, и впервые описаны для Урала. Это не значит, конечно, что они живут только на Куштау, но вот за всю историю изучения бабочек Урала с десяток видов впервые описали именно на Куштау. Почему ученые до этого их нигде не встречали на Урале, тоже интересный вопрос. Нельзя сказать, что они только на Куштау живут, потому что еще надо изучать, но все-таки впервые описали именно на этой горе, на этом шихане.
Кроме того, вот, тоже простой пример: Башкирский государственный заповедник – 50 тысяч га, если не ошибаюсь, 100 краснокнижных видов описано. На Куштау площадью 5 тысяч га описано 46 краснокнижных видов. Практически половина от того, что есть в Башкирском государственном заповеднике. И это небольшая гора. Это само по себе показывает, насколько уникальна экосистема этой горы. И если гору, шихан Куштау, представить островом, а на ней множество лет, тысячелетий, миллионы лет растения и животные какие-то, вполне возможно, что эти растения и животные могли обрести свою индивидуальность, то есть стать эндемичными. Эндемики там и так есть, но вот мы полагаем, именно с точки зрения генетики, что некоторые виды растений там вполне уже могли обрести такую определенную шихановскую (смеется) уникальность что ли. Но для этого, конечно, нужны глубокие исследования. Вот тот же тюльпан, тюльпан Биберштейна, который на Куштау, миллионы особей, человек простой, который придет туда, на гору, увидит, что тюльпаны цветут, но под ногами у него будут еще не цветущие тюльпан буквально чуть ли не газоном, сплошным покрытием расти, то есть биологи увидят, что идут по тюльпанам люди, даже если они не все цветут. И вот некоторые тюльпаны в некоторых местах на Куштау имеют странный внешний такой морфологический вид, немного отличающийся нестандартным окрасом цветков, шириной листьев, высотой, они как бы, действительно, выделяются из ряда нормальных тюльпанов Биберштейна, краснокнижников. Может быть, это как раз тюльпан вот такой уникальный, выделяющийся эндемизмом, или сформировавшийся как вид именно на шиханах. Ну, потому что здесь складываются такие экологические условия – сложные и интересные.
– М.М., поясните ещё, пожалуйста, что такое эндемики.
– По поводу эндемиков. Эндемичные виды – это те животные и растения, или какие-то другие организмы, может быть, грибы, которые обитают только на определенной территории, например, только на шиханах. Или, например, только на Куштау. Такие есть. Самый такой яркий пример – бедренец раздельнолистный, растение незаметное, в принципе, непримечательное такое растение, человек – не биолог – пройдет мимо. Ну вот, этот бедренец описан на Шахтау был, шихане, который уже срыли и взорвали. Он описан на Юрактау и на Куштау. Все. В мире больше нет этого вида нигде. Хотя обычный человек даже не заметит. И вот такие виды эндемичные, некоторые из них необходимо подтверждать, в том числе вот современными методами генетических исследований, например. Потому что сейчас уже наука не опирается только на то, что ученый посмотрел и сказал, ой, как отличается растение от всех остальных. Необходима генетика. А это тоже непросто. Секвенирование генома до сих пор еще, к сожалению, такая непростая операция и дорогостоящая, но наш институт генетики этим уже занимается, и мы даже с коллегами обговаривали, что проведем исследование по генотипам некоторых видов. То есть эндемик – это интересные вещи. Есть еще реликты. То есть растения или животные, которые обитают в этих местах с доледникового периода. И на Куштау этих реликтов – приличное количество. Некоторые из них, может быть, даже старше, чем ледниковый период, когда был ледниковый период. Медоносные растения…Ну, все растения, которые производят пыльцу или нектар, – медоносные. В принципе, понятно даже детям, которые изучали биологию, что без насекомых не будут опыляться растения, растения не будут производить семена, и поддерживаться, то есть практически вся гора – медонос. В 2018 или семнадцатом году мы нашли старую липу, 80, а может быть, около ста лет этому дереву, с дуплом. И в этом дупле обитает – до сих пор она живая, я специально приезжал в 2020 году, вот, в августе, проверял – в этом дупле живет наша медоносная пчела. Не бурзянская, которая самая известная, но дикая медоносная пчела тоже. На Куштау даже дикие пчелы живут. Вполне себе выжили. Мы думали, что замерзнут, наверное, или куница, например, которая тоже есть на Куштау, съест зимой этих пчел, но нет – выжили. И все хорошо. В этой липе так вот обитают эти медоносные пчелы, дикие, не прирученные, которые собирают пыльцу, нектар с краснокнижных видов растений, с шихана. Прекрасно. Интересно за этим наблюдать, тоже, конечно.
– Думаю, ещё стоит напомнить, что даёт статус краснокнижности, то есть, если растение или животное – в Красной книге, что это значит, и как оно охраняется?
– Да, у нас есть Закон об охране окружающей среды, в котором четко говорится, что места обитания краснокнижных видов, видов, которые редкие, запрещено как-то трогать, то есть практически запрещена любая хозяйственная деятельность, которая может затронуть популяции краснокнижных видов. Это, кстати, уникальный случай для мировой даже практики, потому что та же международная Красная книга – список RED LIST IUCN, Красный список Международного союза охраны природы – он имеет рекомендательный характер, то есть ученые рекомендуют политикам охранять вот эти редкие виды. У нас Красная книга – это официальный документ. Наверное, только у нас, ну, и в странах СНГ такой статус имеет, то есть это – закон. Запрещено трогать популяции краснокнижных видов. Ученые, соответственно, в течение обычно 10 лет – то есть в раз десять лет положено переиздавать Красную книгу – изучают, смотрят, обобщают факты о нахождении краснокнижных видов редких. И говорят, что вот, например, этот жук или эта птица должна быть внесена в Красную книгу, в государственный документ. И, соответственно, внесена законодательно охраняемая популяция этого вида. То есть нельзя трогать, всё. Даже если в городе мы найдем краснокнижную популяцию каких-нибудь орхидей, то всё, запрещено там ставить киоски или строить дом. Любая организация, вплоть до того что, когда у нас прокладывают дороги, например, или линии электропередач, любая компания, организация должна провести экоэкспертизу по обнаружению краснокнижных видов. И должна дать заключение, что на этой территории нет краснокнижников. Или есть краснокнижники, и поэтому необходимо какие-то меры принять по их охране, по их сохранению.
– М.М.,вы с коллегами проводили экспертизу, вот, что касается Куштау, по заказу Министерства экологии. Какая задача стояла, и какие выводы?
– В 2013-14 году была реинвентаризация особо охраняемых природных территорий РБ, и мы участвовали в этой реинвентаризации, то есть повторном обследовании. Так положено для особо охраняемых территорий хотя бы раз в 10 лет проводить вот эту реинвентаризацию. И мы изучали Куштау. В 2014 году мы сдали отчет свой для Министерства экологии Республики Башкортостан. Там было указано около 30 краснокнижных видов на горе Куштау, и рекомендация придать статус ООПТ. До этого почему-то никак не могли посмотреть биоразнообразие Куштау, почему-то мало обращали внимания на этот шихан, хотя он – такой же, как Юрактау и Тратау. Сделали заключение: придать статус охраняемой территории. В 2015 году в реестре проектируемых особо охраняемых природных территорий Куштау уже значится, а в дальнейшем куда-то все делось, почему-то забыли, как-то дело заглохло, и не стали статус ООПТ делать для Куштау. Хотя, в принципе, рекомендация такая была именно от нас, от биологов, которые изучали по заказу Минэкологии, проводили эту экологическую экспертизу.
– Что дает статус особо охраняемой природной территории, что это значит?
– Статус особо охраняемой природной территории, во-первых, он дается по совокупности уникальных обстоятельств для каких-то ландшафтов: историческая ценность, археологическая, геологическая, биологическая ценность, – вот все эти ценности они, в принципе, присущи и Куштау, безусловно. Что значит ООПТ для Куштау? Это запрет, например, любой разработки, запрет рубить лес, запрет построек. То есть сейчас категория «памятник природы», как мы хотим это сделать для Куштау, – такой же ранг, как у Юрактау, Тратау, как у озер Аслыкуль, Кандрыкуль, например. Те есть вот этот ранг ООПТ «памятник природы» он фактически запретит любую хозяйственную деятельность. Там есть аспекты, конечно, некоторые. Вот я уже не раз говорил: к сожалению, у ранга «памятник природы» нет самостоятельного штата сотрудников. Соответственно, на бумагах запрещено, и любая деятельность хозяйственная запрещена, но вот наблюдать и соблюдать этот охранный статус некому. Ну, нет у памятников природы штата охранников, которые будут за всем этим следить. Может быть, опять местным жителям придется следить, чтобы там не мусорили, не строили ничего и не рубили деревья. Именно поэтому, по моему личному мнению (потому что некоторые почему-то биологи, экологи не согласны), желательно бы создать национальный парк. В национальном парке – он уже будет иметь федеральный статус – обязательно будет штат сотрудников, и обязательно будет резиденция своя при шиханах. Национальный парк, который объединит в себе все три шихана, и, может быть, даже Гумеровское ущелье включить в состав этого нацпарка. То есть там будет техника, и сотрудники, которые будут наблюдать и за пожарами, и за туристами, чтобы культурно все проходило. То есть это не столь жесткая категория – национальный парк – как заповедник, если в заповеднике нельзя даже туристам приехать, в нацпарке можно приехать в определенные зоны, а некоторые зоны мы можем объявить заповедными абсолютно, чтобы туда никто не наступал, и самое главное – будут люди, которые следят за соблюдением порядка. В (категории) «памятник природы», которым сейчас объявляют Куштау, такого не предусмотрено, то есть некому будет следить. Юридически – да, а фактически сложно это достаточно соблюсти.
– С чем в этой ситуации не согласны ваши оппоненты? Вот вы говорите, что не все коллеги, экологи, ученые разделяют такую точку зрения, что это как нацпарк должно быть.
– Там аргументы против нацпарка такие… немножко сложные, вот как раз, что он будет в федеральном владении и, дескать, в России сами могут решить судьбу этого нацпарка, взять и снять статус. Но, на самом деле, нет, статус снять практически невозможно, необходима доказательная база, что нет редких видов, что нет краснокнижников, что особо охраняемая территория потеряла вот этот свой охранный статус, то есть что-то там произошло такое, что куда-то делись все редкие виды, и что археологически она не ценна… Это доказать нереально для Куштау, потому что, если ее не взорвут, то вся экосистема там сохранится. Поэтому аргумент в сторону того, что федералы будут решать без нас, лучше региональный статус, потому что регион будет решать, – он не совсем правильный. И второе. Сейчас активно пытаются геопарк сделать «Шиханы», но у нас нет юридического такого статуса «геопарк», то есть назови геопарком, а охранять на практике не получится, потому что ну это просто коммерческое название. Я вообще не вижу противоречий между тем, чтобы создать национальный парк, чтобы он юридически значился, и юридически охранялся, то есть по закону, и был штат сотрудников, и тем, чтобы в этом нацпарке был геопарк. Звучит интересно, конечно, может быть, даже смешно: в нацпарке – геопарк, но геопарк, как международная структура, как бренд, а нацпарк – как юридическая такая жесткая вещь, которая защитит шиханы и пойму Белой, например. Вполне можно и так сделать. Пусть ЮНЕСКО тоже берет под охрану, пусть это будет называться геопарком для того, чтобы регулировать туризм, но юридически, законодательно все-таки, лично я думаю, что нацпарк будет более подходящей категорией, более подходящим рангом особо охраняемой территории для того, чтобы точно быть уверенным… Хотя бы для того же зонирования. Это проблема многих лет уже, что туристы по Юрактау, по Тратау идут прямо по краснокнижным растениям. Необходимы зоны, необходимы стенды, необходимо разъяснение, гиды, множество необходимо таких ресурсов и людей хотя бы, которые будут защищать. А так бесконтрольный туризм тоже приводит, конечно, к не таким серьезным последствиям как разработка горы, но так или иначе все равно люди тоже топчут те же растения и животных иногда, на бедных змей наступают, давят, думают, что они злые, но змеи-то ни в чем не виноваты, их тоже жалко. И штат нужен. Нужен серьезный федеральный статус охраняемой территории. Желательно, конечно, контролируемый туризм, то есть определенные направления, маршруты, как передвигаться. Это было бы хорошо. Это надо сделать.
– Как вы думаете, М.М., могут ли башкирские шиханы в перспективе стать международным туристическим объектом?
– Конечно! Они очень перспективны для мирового туризма. Горы, коралловые рифы посреди степи расположенные, и если там еще будут гиды, если будут какие-то международные указатели, плакаты про редкие виды, если там будут видны окаменевшие моллюски, какие-нибудь трилобиты... Это же фактически мы уже, благодаря вот этим событиям, не самым хорошим событиям, конечно же, но все-таки благодаря им мы уже разрекламировали шиханы на всю Российскую Федерацию, и даже немножко шире. И туризм должен тоже развиваться, потому что, с одной стороны, многие кричат, что туризм – это плохо, что все затопчут, но без изучения природы, без изучения языка растений, жуков (смеется), камней, невозможно вырастить новые поколения, которые будут понимать, что вот это – ценно, вот это – красиво, вот это – необходимо сохранять. То есть познавательный туризм просто необходим. Не то что он сейчас нужен для денег, для капитализации туркластера республики Башкортостан, он нужен для того, чтобы люди понимали красоту природы, понимали вот этот язык трав, язык камней, язык жуков даже, в том числе, и в будущем чтобы мы сами были спокойны, что самые лучшие горы у нас на Урале будут сохранены, что всё будет хорошо.
– Напомню, мы беседовали с кандидатом биологических наук, доцентом, заведующим зоологическим музеем БашГУ Михаилом Кривошеевым.
На сайте Общественной палаты РФ опубликована новость о том, что 2 сентября в Общественной палате РФ пройдет круглый стол на тему «Сохранение Куштау как особо охраняемой природной территории».
Организатор — Комиссия Общественной палаты Российской Федерации по экологии и охране окружающей среды.
Цитирую: «Конфронтация вокруг гор-шиханов Юрактау, Тратау и Куштау в Республике Башкортостан длится более пяти лет. Согласно опросам, 70 процентов населения республики выступают категорически против промышленной разработки шиханов, члены Общественной палаты Российской Федерации неоднократно выступали в поддержку граждан.
В настоящий момент острый социальный конфликт вокруг разработки Куштау остановлен благодаря решению главы Республики Башкортостан Радия Хабирова создать на территории шихана особо охраняемую природную территорию (ООПТ) регионального значения по аналогии с действующим статусом шиханов Тратау и Юрактау.
На повестку круглого стола будет вынесен вопрос о возможности перевода цепочки шиханов Куштау, Юрактау и Тратау в статус ООПТ федерального значения. Кроме того, в ходе мероприятия предполагается обсудить экологичные способы освоения месторождений полезных ископаемых, что обеспечит возможности для дальнейшего развития АО «Башкирская содовая компания». Ученые, участвующие в круглом столе, представят доклады об оптимальных решениях в области разработки, которые позволят сохранить промышленный потенциал отрасли с учетом бережного отношения к окружающей среде».
